Стих № 3060 | Дата: 24.10.2015, 10:47 |
|---|
 Как парламент, жующий фронду,
Вяло дышит огромный зал,
Не идет Гора на Жиронду,
И не крепнет сословий вал.
Оскорбленный и оскорбитель,
Не звучит рояль- Голиаф,
Звуколюбец, душемутитель,
Мирабо фортепьянных прав.
Разве руки мои- кувалды?
Десять пальцев- мой табунок!
И вскочил, отряхая фалды,
Мастер Генрих, конек-горбунок.
Не прелюды он и не вальсы,
И не Листа листал листы,
В нем росли и переливались
Волны внутренней правоты.
Чтобы в мире стало просторней,
Ради сложности мировой,
Не втирайте в клавиши корень
Сладковатой груши земной.
Чтоб смолою соната джина
Проступила из позвонков,
Нюренбергская есть пружина,
Выпрямляющая мертвецов. | |
Стих № 3059 | Дата: 24.10.2015, 10:47 |
|---|
Нельзя дышать, и твердь кишит червями,
И ни одна звезда не говорит,
Но, видит бог, есть музыка над нами, -
Дрожит вокзал от пенья аонид,
И снова, паровозными свистками
Разорванный, скрипичный воздух слит.
Огромный парк. Bокзала шар стеклянный.
Железный мир опять заворожен.
На звучный пир в элизиум туманный
Торжественно уносится вагон.
Павлиний крик и рокот фортепьянный.
Я опоздал. Мне страшно. Это сон.
И я вхожу в стеклянный лес вокзала,
Скрипичный строй в смятеньи и слезах.
Ночного хора дикое начало
И запах роз в гниющих парниках,
Где под стеклянным небом ночевала
Родная тень в кочующих толпах.
И мнится мне: весь в музыке и пене
Железный мир так нищенски дрожит.
B стеклянные я упираюсь сени.
Куда же ты? На тризне милой тени
В последний раз нам музыка звучит. | |
Стих № 3058 | Дата: 24.10.2015, 10:46 |
|---|
За Паганини длиннопалым
Бегут цыганскою гурьбой -
Кто с чохом чех, кто с польским балом,
А кто с венгерской немчурой.
Девчонка, выскочка, гордячка,
Чей звук широк, как Енисей,-
Утешь меня игрой своей:
На голове твоей, полячка,
Марины Мнишек холм кудрей,
Смычок твой мнителен, скрипачка.
Утешь меня Шопеном чалым,
Серьезным Брамсом, нет, постой:
Парижем мощно-одичалым,
Мучным и потным карнавалом
Иль брагой Вены молодой -
Вертлявой, в дирижерских фрачках.
В дунайских фейерверках, скачках
И вальс из гроба в колыбель
Переливающей, как хмель.
Играй же на разрыв аорты
С кошачьей головой во рту,
Три чорта было - ты четвертый,
Последний чудный чорт в цвету. | |
Стих № 3057 | Дата: 24.10.2015, 10:46 |
|---|
Жил Александр Герцович,
Еврейский музыкант,-
Он Шуберта наверчивал,
Как чистый бриллиант.
И всласть, с утра до вечера,
Заученную вхруст,
Одну сонату вечную
Играл он наизусть...
Что, Александр Герцович,
На улице темно?
Брось, Александр Герцович,
Чего там?.. Всё равно...
Пускай там нтальяночка,
Покуда снег хрустит,
На узеньких на саночках
За Шубертом летит.
Нам с музыкой-голубою
Не страшно умереть,
А там - вороньей шубою
На вешалке висеть...
Все, Александр Герцович,
Заверчено давно,
Брось, Александр Скерцович,
Чего там?.. Всё равно... | |
Стих № 3056 | Дата: 24.10.2015, 10:46 |
|---|
В тот вечер не гудел стрельчатый лес органа,
Нам пели Шуберта,—родная колыбель,
Шумела мельница, и в песнях урагана
Смеялся музыки голубоглазый хмель.
Старинной песни мир, коричневый, зеленый,
Но только вечно молодой,
Где соловьиных лип рокочущие кроны
С безумной яростью качает царь лесной.
И сила страшная ночного возвращенья
Та песня дикая, как черное вино:
Это двойник, пустое привиденье,
Бессмысленно глядит в холодное окно! | |
Стих № 3055 | Дата: 24.10.2015, 10:45 |
|---|
Начинается
плач гитары.
Разбивается
чаша утра.
Начинается
плач гитары.
О, не жди от неё
молчанья,
не проси у неё
молчанья!
Неустанно
гитара плачет,
как вода по каналам—плачет,
как ветра над снегами—плачет,
не моли её
о молчанье!
Так плачет закат о рассвете,
так плачет стрела без цели,
так песок раскаленный плачет
о прохладной красе камелий.
Так прощается с жизнью птица
под угрозой змеиного жала.
О гитара,
бедная жертва
пяти проворных кинжалов! | |
Стих № 3054 | Дата: 24.10.2015, 10:45 |
|---|
Я помню вальса звук прелестный—
Весенней ночью, в поздний час,
Его пел голос неизвестный,
И песня чудная лилась.
Да, то был вальс, прелестный, томный,
Да, то был дивный вальс.
Теперь зима, и те же ели,
Покрыты сумраком, стоят,
А под окном шумят метели,
И звуки вальса не звучат...
Где ж этот вальс, старинный, томный,
Где ж этот дивный вальс?! | |
Стих № 3053 | Дата: 24.10.2015, 10:45 |
|---|
Что за звуки! неподвижен, внемлю
Сладким звукам я:
Забываю вечность, небо, землю,
Самого себя.
Всемогущий! что за звуки! жадно
Сердце ловит их,
Как в пустыне путник безотрадной
Каплю вод живых!
И в душе опять они рождают
Сны веселых лет
И в одежду жизни одевают
Всё, чего уж нет.
Принимают образ эти звуки,
Образ, милый мне:
Мнится, слышу тихий плач разлуки,
И душа в огне.
И опять безумно упиваюсь
Ядом прежних дней,
И опята я в мыслях полагаюсь
На слова людей. | |
Стих № 3052 | Дата: 24.10.2015, 10:44 |
|---|
В тот самый день, когда твои созвучья
Преодолели сложный мир труда,
Свет пересилил свет, прошла сквозь тучу туча,
Гром двинулся на гром, в звезду вошла звезда.
И, яростным охвачен вдохновеньем,
В оркестрах гроз и трепете громов
Поднялся ты по облачным ступеням
И прикоснулся к музыке миров.
Дубравой труб и озером мелодий
Ты превозмог нестройный ураган,
И крикнул ты в лицо самой природе,
Свой львиный лик просунув сквозь орган.
И пред лицом пространства мирового
Такую мысль вложил ты в этот крик,
Что слово с воплем вырвалось из слова
И стало музыкой, венчая львиный лик.
В рогах быка опять запела лира,
Пастушьей флейтой стала кость орла.
И понял ты живую прелесть мира
И отделил добро его от зла.
И сквозь^покой пространства мирового
До самых звезд прошел девятый вал...
Откройся, мысль! Стань музыкою, слово,
Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!
| |
Стих № 3051 | Дата: 24.10.2015, 10:44 |
|---|
Великий Сачмо был в поту.
Летела со лба Ниагара,
но, взвитая в высоту,
рычала труба,
налегала.
Он миру трубил,
как любил.
Украден у мира могилой,
Еще до рожденья он был
украден
у Африки милой.
И скрытою местью раба
за цепи невольничьи предков
всех в рабство,
как малолетков,
захватывала труба.
Он скорбно белками мерцал,
глобально трубя и горланя, —
детдомовский бывший пацан
из города Нью-Орлеана.
Великий Сачмо был в поту,
и ноздри дымились,
как жерла,
и зубы сверкали во рту,
как тридцать два белых прожектора.
И был так естественней пот,
как будто бы вылез прекрасный,
могущественный бегемот,
пыхтя,
из реки африканской.
Записки топча каблуком
и ливень с лица вытирая,
бросал он платок за платком
в раскрытое чрево рояля.
И вновь к микрофону он шел
эстраду вминая до хруста,
и каждый платок был тяжел
как тяжкое знамя искусства.
Искусство весьма далеко
от дамы по имени Поза,
и если ему не легко,
оно не стесняется пота.
Искусство —
не шарм трепача,
а, полный движений нелегких,
трагический труд трубача,
где музыка — с клочьями легких.
Искусство пускают в размен,
но, пусть не по главной задаче,
поэт
и великий джазмен,
как братья,
равны по отдаче.
Сачмо,
попадешь ли ты в рай?
Навряд ли,
но если удастся,
тряхни стариной
и сыграй,
встряхни
ангелков государство.
И чтоб не журились в аду,
чтоб грешников смерть подбодрила,
отдайте Армстронгу
трубу
архангела Гавриила! | |
|
